«Символ как одно из языковых средств культуры»
В исследованиях символов культуры пока еще недостаточно внимания уделяется изучению языковых форм. Исключение составляет культурно маркированная лексика [1]. Внимание ученых больше привлекает визуальная сторона культуры – археологические артефакты, старинные монументы, странные предметы, эксцентричные поступки, необычная пища, любопытные ритуалы, загадочные обряды и необъяснимое поведение [1]. Вместе с тем языковые знаки любого уровня сложности, в том числе морфологического и синтаксического уровня – части речи и члены предложения, тексты и гипертексты, – очевидно, не могут не содержать в себе информацию, важную для понимания культуры иного народа. Это предположение основано на том, что язык представляет собой знаковое воплощение коллективной памяти носителей культуры и служит социальным символом.
К этому можно добавить, что языковое поведение столь же обусловлено культурой, как и система «неязыковых поступков». Языковое поведение «продолжает культуру» по аналогии с неязыковым, и обе формы поведения, пересекаясь, являются, по сути, неразделимыми [3].
Культурно наполненный языковой знак, как и «обычный» знак языка, имеет форму и содержание, однако он соотносится не просто с объектами и процессами окружающего мира, а с явлениями культуры, значимыми в социуме. Речь идет о культурной семиосфере (по Ю. Лотману): языковые знаки столь же символичны в культурном отношении, как и неязыковые средства выражения культуры.
При этом если декодирование семантики языковых знаков хотя бы частично формализовано с помощью словарей и тезаурусов, то культурные импликации языка пока еще представлены разрозненно.
Работа с культурным кодом представляет собой расшифровку закодированной информации. С одной стороны, культурная семиотика гетерогенна: символы принадлежат единому культурному пространству. Вместе с тем она асимметрична: разные аспекты одной культуры находят выражение в знаках с разной степенью определенности и полноты. Культурное пространство имеет свои границы, которые отличаются проницаемостью, условностью и абстрактной относительностью, что делает невозможным указание на окончание «одной куль