Контрольная работа на тему Контрольная работа 131018-07

Содержание


Введение 3
1. Смертная казнь в Судебнике 1497 г. и Соборном уложении 1649 г. 4
2. Законодательство, регулирующее создание политических партий в России в 1991-1999 гг. 7
Заключение 17
Список используемой литературы 18
Введение

На Руси и в русском уголовном праве смертная казнь, носившая форму кровной мести была, пожалуй, известна и распространена очень давно. Впервые официально она предусматривалась в 1398 г. в Двинской уставной грамоте за кражу, совершенную в третий раз. Но надо отметить, что в Двинской уставной грамоте не установлено смертной казни за убийство. Дальнейшее расширение круга преступных деяний, за которые полагалась смертная казнь, произошло в Судебниках 1497 и 1550 гг. и продолжалось в дальнейшем. Так судебник 1550 гг. принятый при Иване IV, установил смертную казнь уже за многие преступления: за первую кражу, если вор пойман с поличным или в процессе пытки сознался о содеянном; за вторую кражу и второе мошенничество, если преступник признался; за разбой, душегубство, ябедничество или иное “лихое дело” если преступник “ведомый лихой”; за убийство господина, государственную измену, церковную кражу, поджог, если преступник “ведомый лихой”. В целом судебник предусматривает смертную казнь в 12 случаях.
Современная Россия возникла в результате двух главных событий: демонтажа СССР в декабре 1991 г. и осуществления так называемых «радикальных» реформ, к которым приступило в январе 1992 г. правительство Ельцина – Гайдара. Эпоха 1990-х гг. представляет собой первый период в истории постсоветской России. Эта эпоха прошла под знаком президентства Б.Ельцина, и может быть поделена на два этапа: первое президентство Ельцина (1991– июнь 1996), второе президентство (июль 1996 – декабрь 1999 г.). Авторитет Ельцина сыграл важную роль в том, что на первых порах новая политическая элита смогла добиться существенный общественной поддержки курса реформ.

1. Смертная казнь в Судебнике 1497 г. и Соборном уложении 1649 г.

В Судебнике 1497 года особое внимание законодателем уделяется государственным преступлениям, могущим подорвать единство государственной власти и государственную безопасность, а потому в законе появляются такие преступления, как «государственное убойство», «коромола», которые Судебник относит к числу наиболее опасных. Особую опасность общественному и государственному спокойствию законодатель видит со стороны преступников по ремеслу – профессиональных преступников. В Судебнике, впервые в русском уголовном праве, вводится специальное обозначение таких лиц – «ведомый лихой человек». Это понятие становится важнейшим при определении наказания в виде смертной казни. Судебник 1497 года, наряду с подтверждением смертной казни «кромьскому татю» (церковному вору) и зажигальнику, вводит смертный приговор «государственному убойце» и «коромольнику» (ст. 9). Смертная казнь предусматривается по статье 11 за повторную кражу. Статья 13 подтверждает, что ведомому лихому грозит смертная казнь, если свидетели докажут (5 – 6 человек), что он «ведомый лихой».
Церковная татьба большинством исследователей понимается как святотатство. Основой для такого взгляда является трактовка этого преступления Сигизмундом Герберштейном. Здесь возникает важная проблема, на которую практически не обращали внимание в историко-правовой литературе. В течение столетий, начиная с первых княжеских церковных уставов, преступления против Церкви относились к ведению церковного суда. При этом в ст. 9 Устава князя Владимира Святославича среди других деяний, подлежащих церковному суду упоминается деяние, определяемое через ту же словесную конструкцию – «церковная татьба». С чем же может быть связано столь решительное изменение границ компетенции светского и церковного судов? Вероятнее всего, ответ находится в становлении новой идеологии великокняжеской и царской власти в конце XV – XVI вв. Концепция «Москва – третий Рим» имела под собой фундамент из христианской идеологии и не случайно в XVII веке Соборное уложение открывалось главой о преступлениях против Церкви. Видимо, начало этой тенденции, которая нашла окончательное раскрытие уже в Соборном уложении 1649 года, можно обнаружить в Судебнике, который переводит святотатство из сферы церковного в сферу светского суда. Содержание словосочетания «головная татьба» в историко-правовой науке является предметом непрекращающейся дискуссии. Уже В.Н. Татищев, первый комментатор Судебника, полагал, что головной тать – это убийца: «Головной тать на многих местах разумеет смертоубийцу, да и всякой тать по словам Христовым из того не выключен». Не оспаривая существо трактовки В.Н. Татищева, Л.В. Черепнин предложил понимать под головной татьбой воровство, сопровождавшееся убийством. Гораздо больше сторонников и аргументов в свою пользу имеет трактовка «головной татьбы» как похищения людей. Самым сильным доказательством этой концепции является свидетельство С. Герберштейна, который, пересказывая ст. 10 Судебника 1497 г., где упоминается о головной татьбе, определяет её как похищение людей: «Кто в первый раз будет уличен в воровстве, если только он не будет обвиняем в святотатстве или в похищении людей…».
Установления Судебника о поджоге показывают очевидную преемственность с предыдущими источниками права: Судебником 1497 года, Псковской Судной грамотой и Русской Правдой. П. Беседкин, посвятивший поджогу специальное исследование, прямо указывал на преемственность регулирования ответственности за поджог: «Наказанием за поджог, как видно из приведенных